Как я стала Мартой: спасибо бабуле, корове и гитаристу

Смею питать надежду, что кому-то из моих читателей будет интересно, что за тетка неугомонно пишет здесь и называет себя Мартой. Возможно, кого-то, привыкшего к сложившемуся нынче моему образу интересующейся исключительно бирюльками и дитями  кисейной барышни нижеследующий рассказ разочарует. Но других Март здесь не водится, и чтобы не быть проклятой не утомлять с самого начала, перейду к сути первой истории а-ля «мемуары».

Как во мне родился рок-вокалист Марта

Я не скрываю своего паспортного имени — Марина. Даже в разделе «Об авторе» его открыто декларирую. Но мое полноправное второе имя, которое преследует с рождения — Марта.

Дело было в лохматых нулевых, когда я ни о каких Таиландах не помышляла, и даже на метро еще не каталась. Просто шастала по своей малой Родине, искала надежно спрятанную кем-то себя, профессионально вляпывалась в дурацкие истории, меняла работы, посылала нафиг начальников и не знала, куда себя, такую бестолковую и бескомпромиссную, запихнуть.

В тоскливой бухгалтерии, где я трудилась, не поверите, бухгалтером, рубило в сон от 1С и разговоров под конфетки с матронами в шалях. Замуж таких, как я, с разбегу не зовут, да они и не бегают особо, с фатою назад. Вот подруг многих звали, и те даже в большинстве рожали в связи с этим. Я же в ужасе смотрела на такое развитие событий и упорно пропускала все свадьбы, на которые меня приглашали — эти мероприятия казались нелепыми и ненадежными.

Девке, меж тем, лет 20 натикало. Мама вздыхала, говорила, что толку из меня уже не будет, молилась украдкой о спасении непутевой дщери, и всеми такими мамскими делами занималась. В открытую молиться не стоило, чтобы не давать мне шанса лишний раз высказать свое мнение обо всех этих «Боженковых» делах.

Такая веселая была жизнь Бековой. Однажды в эпической газете «Саянские зори» я за вечерним одиноким борщом узрела отличное объявление: «В рок-группу требуется вокалист». Ну, вот же оно! Это не похоже на бухгалтерию и, должно быть, очень весело, а я как раз маниакально люблю петь, но делать это на сцене приходилось крайне редко. Отсюда имеем: нереализованную дикую страсть к попевушкам, полное отсутствие музыкального образования и вокальных навыков, кроме вытья под душем, неистребимую любовь к приключениям… Надо иттить!

Позвонила ребятам, встретились теплым летним вечером у «Универмага N 71» у меня на районе. На следующий день я уже пришла на репбазу в ДК «Юность» и, впечатленная дисторшном электрогитары Ibanez и громкостью барабанной установки, пела в неотстроенный микрофон кавер «Звенит январская вьюга»  авторства «Приключений Электроников». Гитарист, басист и барабанщик заценили мою способность выпендриваться харизму у микрофона, осознали силу моего вокального талантища и постановили, что поиски вокалиста на этом остановлены.  С того дня я стала на несколько лет частью легендарной рок-группы «Тихий час» в городе-герое Саянске Иркутской области.

Играть и петь мы хотели ню-метал, как System of a Down, Korn или совсем уж близкая мне Guano Apes с женщиной-вокалисткой Сандрой Насич.

Пела я, невзирая на наличие кое-каких певческих зачатков, отвратительно. Потому что не было опыта, не играла на инструменте, не понимала специфики пения под живую музыку, но старалась выполнять функцию именно такого — умелого — человека.  Продемонстрировав сначала кое-какие свои способности, я в дальнейшем поражала на репетициях фальшью и неумелым фальцетом.

Но меня не выгоняли, потому что ждали, когда научусь, и я старательно рычала и хрипела под ролики на зарождавшемся Ютубе. К тому же, если меня выгнать, из оставшихся пятидесяти человек в Саянске было бы сложно выбирать вокалиста для будущей рок-легенды, коей «Тихий час», конечно, хотел стать, как любая молодая группа. И таких упорных и дисциплинированных и, более того, — не пьющих — и в связи с этим не пропускающих репетиции, вокалистов в нашем мегагородище точно не было.

Подозреваю, меня не били на «репах» лишь потому, что я девочка. Хотя, конечно, я себя вела брутально, как мне казалось, и очень по-рокерски. И спустя несколько месяцев, после позорного первого концерта, я под мудрым руководством гениальной учительницы джаз-вокала Натальи Воробьевой, начала наконец показывать что-то сносное. Некоторые даже перестали надо мной смеяться.

Будни и концерты «Тихого часа» проходили примерно так:

А теперь про Марту. Мишка, которого вы узрели на видео, с первых дней нарек меня «теть Мартой» — очевидно, что за невиданную солидность. И прозвище быстро обосновалось внутри группы. Вскоре так меня называли многие друзья и за пределами группы и даже рокерских кругов.

Спустя время, я вспомнила семейную легенду о моем наименовании. Когда я родилась, покойная бабуля страстно хотела наречь меня Мартой. Прямо свидетельство о рождении выхватывала и орала благим санскритом: «Марта родилась, ей-Богу!». Но мама категорически воспротивилась, аргументировав тем фактом, что в ее деревенском детстве была красивая корова Марта, и давать дочери имя животного, пусть кое-где и священного, матушка категорически не согласная. Посему на семейном совете  было подобрано компромиссное для всей семьи имя — Марина…  Благодаря нашему гитаристу в 20 лет я все-таки стала Мартой, и осталась ею частично по сей день.

Как рок-вокалист умер, а Марта осталась жить

Напомню состав единственной группы в истории саянского ню-метал: гитарист Мишка, басист Ромка, почти вокалистка Марта и барабанщик Илюха. Последний вызывал во мне особо теплые чувства по двум причинам:

1. Наш барабанщик был с виду беззащитным подростком, а мне всегда хотелось, чтобы у меня был братик. Но мама не разделяла  моих чаяний и с энтузиазмом производила на свет сестер для меня — на сегодня их имеется целых три штуки. Но с сестрами не интересно, а вот братики — они, должно быть, крутые…
2. Истинно талантливый. Уже тогда было ясно: из нас четверых только ему в этой жизни предназначено быть профессионалом. Мы, остальные, — просто веселые и увлеченные музыкой ребята, не более.

По второй же причине  мои светлые чувства не были взаимными: Илья ранимее других улавливал все мои факапы у микрофона, в связи с этим, вероятно, ему приходилось постоянно подавлять желание запустить в вокалистку барабанными палочками.

Если серьезно, жутко рада, что этот парень не остался фельдшером скорой помощи, как учился, а выбрал таки дорожку сложнее, но свою настоящую. Нынче Илья Юрьевич уже своих выпускников в Иркутском музыкальном училище отправляет доучиваться в Гнесинку, а на досуге вытворяет такие штуки (тот, что не в бандане):

Дуэт барабанщиков «Тихий час» стал так называться случайно и скоропостижно, перед своим дебютом. Арт-директор ночного клуба спросил драммеров, как их объявить, и Илюха, видимо, на автомате выпалил кэшированное название. Хотя на тот момент прошло уже с пару лет, как он, глядя на мой дурной заразительный пример, покинул саянский «Тихий час».

Еще у нас был басист Рома. Он был неизменно спокоен, жевал жвачку на концертах и всячески подходил под звание глухого барабанщика. Стабильный Рома периодически приводил на репетиции свою стабильную девушку Лену, чем дико раздражал остальных: мол, мы тут серьезными делами занимаемся, а вы со своей личной жизнью…
Гитарист Миша любит боевые искусства и играть на гитаре Ibanez. Настолько, что группа «Тихий час» в каком-то непостоянном составе сегодня тоже вроде существует в моем родном городе и что-то регулярно играет. Но от ню-метала и любого другого метала все это отличается так же, как тайские танцы гоу-гоу от творчества шоу-балета «Тодес». Такова жЫзнь…

Нашей же четверкой мы слетались репетировать по 3-4 раза в неделю, писали собственные песни, каверили чужие, играли на студвечеринках и елках, рок-фестивалях в городе и нашей дремучей области, шумели на разогреве у залетных московских групп.

У каждого из нас была обычная жизнь — с работой и учебой — и наша общая — с музыкой и тяжелым роком. У меня даже появилось понятие «мы с пацанами».

Мы называли себя «панками», не являясь ими ни разу, и вообще были странными рокерами. Так, не пили на репетициях, после репетиций, и даже на концертах все были трезвыми, как стеклышко. Кажется, у нас даже никто не курил. Совсем. Ни-че-го! Тоска сплошная, а не рокеры.

Мы были зациклены на качестве нашего исполнения, и на том, чтобы обратить внимание жующих семечки жителей пряничного захолустья на существование «другой» — непопсовой и более интеллектуальной — музыки. Я отвечала за тексты, и мне наивно мечталось их посредством заставить чьи-то мозги шевелиться. Мол, чего я одна своих тараканов гоняю: нате вам, тоже по паре в черепную коробку подсажу… В общем, мы были молодыми, ярыми и полными идеалистами.

Как вокалистка я потихоньку крепла, появилась кое-какая уверенность. Помнится, мы специально делали многокилометровые лесные пробежки с ребятами, одной из задач которых было — «убить моего барашка в голосе». Под конец лилово-красная, готовая упасть прямо на последнем прыжке, я в своих светлых кудряшках исправно рубила кроссы по сибирской тайге, стараясь не отстать от трех пышущих здоровьем парней — мол, я такой же полноправный «пацан» среди нас… Теперь скажу, это полная чушь — я про барашка в голосе. На четкость и силу извлечения звуков из вокалиста такие тренировки особо не влияют.

Поймет любой поющий: вокальная техника совершенствуется в геометрической прогрессии с каждым занятием, как только приручаешь свое дыхание. И я приручила. Интересно, что  сделать это помогли не вокальные классы, а завалящее и примитивное дыхательное упражнение, случайно мною обнаруженное в интернетах.

В общем, даже профессионалы-музыканты почти перестали однажды надо мной смеяться, а я гордилась успехами, которые давались вопреки болезненным неудачам. Но однажды весной по идиотским причинам и обычным заскокам «творческих» я в ужасе ушла из нашего неТихого часа, ошарашенная, как мне казалось, предательским поведением мужской части. Наш последний концерт выглядел как-то так:

Лишившись возможности заниматься страстно любимой музыкой, я наполнилась отвращением к родному городу. Каждая улица, дом, сосна и куст багульника казались омерзительными и скучными. Душа наполнялась едкой завистью и тошнотворным осуждением ко всем, кто хоть как-то и где-то может петь. Я чувствовала себя профессиональным критиком — это такие люди, чья работа — говорить, как плохо другие делают то, что ты могла бы делать сама. И наверняка мечтаешь делать. Отвратительное ущербное состояние сознания, которого не пожелаешь и врагу.

Но я всегда полагала, что не место красит человека, а наоборот. И еще годик я честно протянула на малой Родине, спрашивая себя: а не сбегу ли я, если уеду искать себя в других городах?  «Еще год» был заполнен новой работой — на нашем ТВ, куда меня перетащили после работы в тех самых «Саянских зорях» — то отдельная история начала моих журналистских и фрилансерских карьер.

И еще было так невыносимо без привычного микрофона, что я предпочла тянуть вечерами под фанеру попсу на свадьбах, чем совсем нигде не петь. Кстати, прониклась еще бОльшим недоумением к этим странным действам, а также получила бесценный опыт, который помог не остаться без копеечки в начале новой — мегаполисной — жизни в Столице Урала.

…В наши дни

Как сообщила год назад утешительную новость мой ведический астролог, карьера вокалиста в этом воплощении — не для меня. Потому что, по свидетельству моей «на редкость своеобразной»  натальной карты, я полностью реализовала себя в пениях…в предыдущей жизни))) Охотно верю своей карте, чтобы объяснить, отчего же дела вокальные для меня всегда были сопряжены большими трудностями. В отличие, например, от дел писательских, где все идет само собой и даже кто-то будто за ручку в них и ведет.

Сейчас я мать маленького сына, и живу в Таиланде. Это значит, что времени на музыкальные эксперименты крайне мало, а без разрешения на работу меня посодют за пение без ворк-пермита в джаз-кафе за углом. Остаются вылазки в караоке, задорные киртаны да колыбельные — творческая жизнь, как видите, кипит.

Хочу ли я петь «по-взрослому»? Душа человека всегда стремится к счастью, и моя душа хорошо помнит это состояние. Когда поешь перед людьми, и встроенный в тебя музыкальный инструмент уже достаточно освоен и податлив, чтобы им передавать свои сокровенные и светлые настроения. Это Рай на Земле, абсолютное и безусловное счастье. Петь — это такой же способ отдавать свое «Я», как писать книги или мастерить сапоги. Жаль, что со светлыми настроениями меня проинсайтило гораздо позже рок-уроков: те концерты были сплошным адреналином и «майн кампфом» — смогу или не смогу сегодня? Тяжелая музыка пробуждает самое мужественное в моем характере, и лучше бы этого не надо — в нынешней жизни я должна быть качественной женщиной, а это дается нелегко «пацанкам» вроде меня. Все-таки употребила это слово, хотя зарекалась…

Вторая зрелая правда в том, что я преданна не рок-музыке, а джазу. И, кажется, с рождения. В нем все легко: просто ныряешь и плывешь, на что горазд твой голос и внутреннее содержимое. Никаких сверхусилий, никакой борьбы. Недаром один преподаватель джаз-вокала впоследствии удивлялась: «Ты чего «грубишь» местами? Рок раньше не пела?»…

Если бы Бог дал мне уютное кафе с тремя завстегдатаями, аккомпаниатора с акустической гитарой и воркпермит, я бы превратилась в этакую Олесю Ялунину с Дегусаровым. Вечерами чего-нибудь нашептывала бы в микрофон на свой лад из уже спетого кем-то где-то. БОльшего не нужно совершенно точно. Но мечтать даже о таких вещах — в целом, наивно: по возрасту, обстоятельствам и т.п.

Наверное, по привычке, я поддерживаю форму певуна — концерты в душевой должны быть безупречны! Теперь, правда, поверхностные дыхательные упражнения сменили многозначительные практики пранаямы или цигун. Парадокс — они также эффективны для вокалиста, как гимнастика Стрельниковой.

Не упущу по-прежнему случая поучиться. Мой последний преподаватель — J.D.Walter, такой же своевольный в джазе, как я — всю жизнь. Он прекрасен и удивителен — другой среди других, не похож ни на кого. Его манера и тембр голоса покорили еще за несколько лет до счастливой встречи в Питере. Спасибо, J.D.! Если вдруг предназначением следующей жизни снова будет музыка, твои университеты будут очень кстати. Объяснить самой себе хроническое желание научиться петь лучше по-другому я не могу.

И спасибо моей крохотной Родине, «пацанам» — собратьям по репбазе — и прочим фанатам «другой» музыки из родных пенат. За мое второе имя, содержательную юность и несколько качественных жизненных уроков.

С пожеланиями быть благодарными судьбе за всех встреченных в жизни людей и чаще петь «просто так», искренне ваша, голосящая Marta.