Все там будем. У психолога, в смысле. В то числе и всей семьей. Семейная терапия – более сложный жанр, чем работа с клиентом один на один. Расскажу о том, какой семейная терапия не должна быть. На основе собственного опыта.
Семейная терапия – зачем она нужна
Чтобы лучше понимать друг друга в семейной паре. Как и личная терапия в итоге помогает человеку лучше себя понять – свои эмоции и потребности, которые за ними стоят. Тогда клиент становится более румяным и счастливым. Зачастую – и более здоровым физически.
С семейной терапией – та же история. Муж и жена лучше начинают понимать друг друга, смотрят на свои отношения под другим углом – незамыленным глазом психотерапевта.
Я и муж когда впервые обратились за помощью извне, опыт оказался из рук вон неудачным, а глаз терапевта – слегка замыленным.
Увы, в нашей стране представления даже о личной психотерапии еще крайне туманные и сопровождаются огромным количеством мифов и легенд. С чем мне, как вы понимаете, смириться невыносимо.
Когда же я загуглила “семейная терапия”, поисковик мягко намекнул на наличие очень интересных фильмов по теме. Только терапия там сильно специфическая.
Если вы понимаете, о чем я.
Мне очень нравится играть в другую игру для взрослых – типа, общественного просветителя. Сыграю сейчас в партейку оной и запилю отзыв о не самой качественной, на мой взгляд, семейной терапии. Пожертвую,можно сказать, вам свой кейс.
Люблю вас, дура.
Наш запрос в семейной терапии
Мы невероятно разные с мужем. Я – экзальтированная эмоциональная личность с тихим пограничным расстройством, он – спокойнее удава типичный россиянин с шизоидными психологическими защитами. И добротной алекситимией. Это когда человек много чего чувствует, но порой даже об этом не подозревает. Тем паче, использовать свои чувства на благо себя и колхоза у него категорически не получается.
Запрос был – научиться лучше друг друга слышать. Ибо спустя несколько лет весьма интенсивного событийно и эмоционально брака (кто это слово придумал для обозначения семейных пар?!) нам все еще сложно бывает достаточно быстро понять, кто и что по-настоящему хочет от другого. Стандартный набор – помогите научиться лучше доносить друг до друга наши эмоции и потребности, за ними стоящие.
Начиналось все славно. Психолог – клинический, детский и семейный, работает в Москве. Порекомендовал мне ее замечательный во всех отношениях коллега.
Поработали первую сессию вместе с Викторалексеичем – прогресс в моем понимании своего ребенка был очевиден.
Я уже предвкушала новый для нас трип – первую совместную работу с психологом всей нашей шумною гурьбой. Муж согласился без уговоров – уже осознал целебную силу психотерапии на примере своей личностно расстроенной жены.
Казалось бы, отличное начало.
Но нет.
Как запороть семейную терапию
Берешь клиентов. Начинаешь бодро, но несколько излишне: мне показалось, Татьяна (назовем так нашего терапевта) с самого начала слишком стремилась говорить и не особо внимательно слушала. Совсем чуть-чуть. Но, по моему опыту, это минимальное отклонение в начале сессии может привести к серьезному отклонению от желанного результата в конце.
Мы достигли апогея апофеоза ментальных раскопок: вот мы проговариваем с мужем наши основные неудовлетворенные потребности. Кои, надо сказать, уже неплохо известны друг другу. Просто из-за диаметральной разности психологических защит нам действительно сложно эти потребности друг друга в общении удовлетворять.
Терапевтический эффект ожидался, как минимум, от проговаривания этих тезисов в присутствии третьего лица. Которое еще и квалифицировано нам помочь.
И вроде бы все хорошо. Но вдруг я слышу чудо – со знаком “минус”. Наша терапевт не выдержала железобетонных шизоидных защит моего благоверного (а я с ним живу!) и повелась. Она начала раздражаться и критиковать его поведение:
– Я поняла: Вы не хотите реагировать, Вы сдались и отказываетесь идти на контакт.
Отчего мой пуленепробиваемый муж окончательно наглухо захлопнул панцирь. И включил довольно типичную защиту – слегка обесценивающие шутки.
Дальше – больше. Когда психотерапевт попросила меня дать обратную связь и проговорить свои эмоции мужу, наша мозгоправ демонстративно встала на мою сторону.
– Вам, Марина, я невероятно сочувствую, мне хочется Вас обнять и поддержать.
Клянусь: там не хватало разве что фразы:
– Не понимаю, зачем Вы вышли замуж за этого мудака!
Я видела, насколько неприятна мужу Татьяна, и насколько наша миссия близка к провалу. Завершение сессии происходило с огромным напряжением со стороны терапевта. Ну, а мужнино напряжение – всегда с ним. Рядом с любым человеком шизоидной акцентуации характера мы все (кто не шизоиды) чувствуем подобное напряжение и словно бы неприязнь. По факту это напряжение из контрпереноса посвящено удержанию самим человеком себя подальше от собственных эмоций. Надеюсь при оказии вас просветить, как формируются шизоидные психологические защиты.
– Она какая-то ненормальная! – подытожил благоверный, как только погас голубой экран Зум-конференции.
Викторалексеич с интересом наблюдал за непривычным происходящим.
Занавес.
Что не так в этой терапевтической сессии
При всем уважении, я считаю, что психолог провалилась в контрзависимость. Это когда тараканы терапевта совпадают с тараканами клиента, и вместе их тараканы не упорядочиваются, а лишь приводят к еще большему хаосу.
Мне показалось, что Татьяна настолько прониклась моим эмоциональным посланием мужу на тему нехватки обратной связи от него, что, как я уже сказала, встала на мою сторону.
Но задача терапевта – как раз уметь наблюдать любые эмоции клиента или клиентов. И делиться своими наблюдениями. По возможности в дружелюбной форме и из позиции на равных. О провокативной психологии договоренности не было. Поэтому хлипкий довод моего внутреннего Адвоката Татьяны о том, что якобы она, может, хотела вывести мужа на чистую воду эмоционально заряженной критикой, я отмела.
Скорее всего, у нашего психолога самой есть подобная проблема в общении с мужем или кем-то из родителей. И она незаметно для себя вышла за рамки терапевтических границ – явно приняла сторону одного из супругов.
Окончательным доводом в пользу того, что все-таки наш терапевт завалилась в эмоциональную созависимость стал простой факт. Она была осведомлена, что имеет дело с шизоидным мужчиной и женщиной с пограничным расстройством личности.
Напомню, клинический психолог, коим является Татьяна, – как раз знает все о подобных адаптациях. И обучена работать с ними.
Работа над ошибками: как должно было быть
Мысленно я представила себя на месте Татьяны и провела внутреннюю супервизию.
Да, муж включил защиту – обесценивающие, но вполне невинные, совершенно не оскорбительные, шутки. Идеальная я-профессионал бы здесь попробовала дать в подобной ситуации клиенту обратную связь примерно такую:
– Вадим, у меня есть ощущение, что Вам не хочется продолжать общение со мной в рамках сессии. Похоже, произошло что-то, от чего Вам стало неприятно. Это нормально – испытывать негативные эмоции, в том числе и по отношению ко мне.
Расскажите, какую эмоцию Вы сейчас чувствуете: раздражение, гнев, страх, что-то еще?..
Здесь уже выше вероятность, что клиент с алекситимией сможет выявить и сказать, что он раздражен. Что было очевидно всем присутствующим, кроме него. И дальше с этим можно было бы поработать:
– Пожалуйста, поделитесь, какие именно мои слова или действия вызвали в Вас раздражение? Это поможет вам с Мариной быстрее и эффективнее проработать ваш запрос и прийти к взаимопониманию.
Да, вот так – немного по-протокольному, отстраненно. Но если сохранить человеческую интонацию и не переигрывать с ролью американского психоаналитика в оках и странной блузе, даже суровые русские мужики обычно откликаются и идут на дальнейший контакт.
Не получилось, потому что моя роль уставшей помогать всем в семье учиться проговаривать свои эмоции и потребности, вероятно, задела Татьяну за живое. Она увидела во мне саму себя, и уже эту проекцию она от души жалела. А с “бесчувственным мужем” включилась наивно в его хитрую игру – хрен я скажу вам, что у меня внутри.
Результат нашей бракованной семейной терапии
Написала сейчас этот подзаголовок, и вспомнила презабавное.
В то воскресенье с утра мы всей семьей побывали на службе в Русской православной церкви Пномпеня. Для экспатов это, в первую очередь, возможность дать вместе провести время нашим детям. Которые в комфортной прохладе трапезной и в безопасном дворе храма шумною гурьбою шныряют, тарахтя друг с другом на родном языке.
Одна соотечественница, специализирующаяся на производстве русской еды для экспатов, обрадованно почему-то подарила нам пакет домашних пирожков. Со словами:
– Они, правда, бракованные – чуть приоткрылись, пока жарила.
И вот, наевшись в то славное воскресенье бракованных пирожков, мы оказались в бракованной семейной психотерапии. Просто занятное наблюдение, мой читающий друг! И не более. Если только ты не увидишь в этой аналогии своего глубокого смысла…
Но мы свои результаты получили.
- Я – мощное эмоциональное высвобождение, например. Ибо невероятно прессовала меня горькая правда, что я словно один на один с мужниными железобетонными защитами. Это бывает утомительно – ведь муж вовсе даже не клиент.
- Муж – пример отрицательного для себя результата, казалось бы. Но когда я объяснила ему, что именно произошло, это совпало с его интуитивным ощущением ситуации. И мы стали чуточку ближе.
- Мы вместе поняли, что лучше и комфортнее мужу будет потрудиться в личной терапии. Ведь разлука с собственными чувствами случается обычно в раннем детстве. И здесь когнитивно-поведенческие наши договоренности друг с другом разбиваются к чертям в минуты жизни семейной трудные об незаметную эмоциональную регрессию в ребенка. Я со своими регрессиями тружусь аки пчелка Божия уже давно. И испытала огромное удовлетворение, что муж осознал потребность и ему немного пообщаться с проверенным психологом.
- Техники арт-терапии прекрасно сработали в отношении мужа и Викторалексеича. Они стали еще более мирными, дружными и жвачными. От чего я в результате выдохнула и пошла невинно возлегать на кроватях с томиком “Обломова”. Да, у нас таперича в столице Камбоджи уже и русская библиотека открылась. Что делает меня категорически счастливой.
Залоги качественной семейной терапии
Резюмируя, семейная терапия для самого психолога значительно более энергозатратна, чем личная. Когда я работаю с семейными парами, я тоже чувствую больше напряжения в воздухе. И здесь есть два фактора успешного процесса и профилактики конфузов.
- Пролеченность или отсутствие подобных клиентским проблем у самого терапевта.
Если подобные проблемы есть у меня, я тщательно оцениваю свои силы и возможности в работе с данной конкретной парой. Иногда целесообразнее перенаправить к проверенным коллегам.
Вообще, профессия психолога подразумевает необходимость регулярной личной терапии и супервизий. Чтобы своими ментальными заусенцами не цепляться за клиентские. - Опыт и образование – само собой разумеющиеся условия.
Мне нравится работать с семейными запросами в подходе транзактного анализа с применением арт-терапии. Которая уместна практически в любой психологической модальности.
Надеюсь, что мой совсем не краткий рассказ окажется для читателей полезным и поможет лучше понять суть психотерапевтического процесса с семьями далеким от психологии людям.
P.S. Совершенно не хотелось выставлять специалиста Татьяну в невыгодном свете или как-то возвысить себя за ее счет. Абсолютно уверена, что она тоже заметила за собой излишнюю вовлеченность, и наверняка пошла в работу над этим моментом.
Цель моих подобных рассказов – исследование вместе с вами, мои читающие друзья. И анализ. Для повышения в итоге качества психологических услуг. О котором будет более ясным ваше представление. И которое я смогу повысить – в своем исполнении.
С пожеланиями ментального и физического здоровий, искренне ваша, простой русский мозгоправ, Марина Милентьева.
Камбоджа, май 2023 г.
Мой канал в Телеграм